основные герои и краткий перессказ для читательского дневника рассказа "Дивная" В.Г.

Морозова главная героиня, политзаключенная. В центре повествования этого ранешнего творенья писателя рассказ конвойного-жандарма Гаврилова о девице-политичке (политзаключенной) Морозовой, которую он аккомпанировал в ссылку. Рассказчику она показалась ребенком: волосы русые, в одну косу собраны, на щеках румянец. Гаврилов сходу пожалел её, а дорогой даже думалось ему: у начальства попросить да в супруги её брать. Ведь уж я бы из неё дурь-то эту выкурил. Но больше всего дивит рассказчика не горделивая непокорность Морозовой, её постоянные препирательства с конвойными, а то, что она побрезгала с ними чай пить. Видя, что ссыльная больна и отказывается от его тулупа, он вынужден соврать ей, что тулуп казенный и по закону арестованным надеется. Непреклонность Морозовой поражает даже её друга по ссылке Рязанцева, который нарекает её сектанткой и истинной боярыней Морозовой. Знаменательны и слова Рязанцева: сломать её можно. Вы и то уж сломали Ну, а согнуть, сам, чай, лицезрел: не гнутся такие. Умершая скоро недовольная дама, которую жандармы окрестили дивной за то, что она как приехала, так прямо к ссыльному вульгарна, не выходит из головы Гаврилова, причем конкретно его-то образ и не брался в расчет радикалами, распространившими рассказ в России как пропагандистское, антиправительственное произведение. Сам же автор, положив в основу рассказа реальную историю (макет Е. Л. Улановская), очевидно желал уйти от прямолинейности, показав сложность, а временами трагическую безысходность отношений с людьми. Гаврилов разговаривает: От меня она злобна не видала, а я на ней злобна не помню, выражая тем самым свою приверженность христианской этике. Чисто человеческие, родительские мотивы движут мамой Морозовой, которая, продав унаследованный дом, отправляется к собственной голубке, которая хоть и побранит, разгневается, а все же рада будет. От всей души вопит по безвременно погибшей жизни Чудной и гулящая девка со станции. В конце концов, сочувствием и томлением полна душа самого творца-повествователя. И только героиня равнодушная, равнодушная, вот еще одно значение её фамилии остается окутанной идеей борьбы. Современникам Короленко нрав Морозовой казался эмблемой силы духа, готовности к революционному самопожертвованию.

Морозова основная героиня, политзаключенная. В центре повествования этого ранешнего творенья писателя рассказ конвойного-жандарма Гаврилова о девице-политичке (политзаключенной) Морозовой, которую он аккомпанировал в ссылку. Рассказчику она показалась ребенком: волосы русые, в одну косу собраны, на щеках румянец. Гаврилов сходу пожалел её, а дорогой даже думалось ему: у начальства попросить да в жены её брать. Ведь уж я бы из неё дурь-то эту выкурил. Но больше всего дивит рассказчика не горделивая непокорность Морозовой, её неизменные препирательства с конвойными, а то, что она побрезгала с ними чай пить. Видя, что ссыльная больна и отрицается от его тулупа, он принуждён соврать ей, что тулуп казенный и по закону арестованным надеется. Непреклонность Морозовой поражает даже её друга по ссылке Рязанцева, который нарекает её сектанткой и истинней боярыней Морозовой. Знаменательны и слова Рязанцева: сломать её можно. Вы и то уж сломали Ну, а согнуть, сам, чай, лицезрел: не гнутся такие. Умершая вскоре недовольная барышня, которую жандармы окрестили дивной за то, что она как приехала, так прямо к ссыльному вульгарна, не выходит из головы Гаврилова, причем именно его-то образ и не брался в расчет радикалами, распространившими рассказ в России как пропагандистское, антиправительственное творенье. Сам же автор, положив в базу рассказа реальную историю (макет Е. Л. Улановская), явно хотел уйти от прямоты, показав сложность, а периодически трагическую безысходность отношений с людьми. Гаврилов разговаривает: От меня она злобна не видала, а я на ней злобна не помню, выражая тем самым свою приверженность христианской этике. Чисто людские, родительские мотивы движут мамой Морозовой, которая, продав унаследованный дом, отправляется к собственной голубке, которая хоть и побранит, рассердится, а все же рада будет. Искренне рыдает по безвременно погибшей жизни Дивной и гулящая девка со станции. В конце концов, сочувствием и томлением полна душа самого творца-повествователя. И только героиня равнодушная, равнодушная, вот еще одно значение её фамилии остается окутанной мыслью борьбы. Современникам Короленко нрав Морозовой казался символом силы духа, готовности к революционному самопожертвованию.