Сочинение на тему Ханство батырбека

Имя Жору Гребенщикова в нашей стране до сих пор широко не знаменито даже читающей публике. Не принявший Октябрьскую революцию, он в лихую годину штатской войны совместно с войсками Врангеля покинул жарко любимую отчизну, и по этой причине его книжки не издавались в Русском Союзе, имя писателя было послушно забвению. Между тем Гребенщиков очевидно заслуживает глобальной славы, которую имеет. И издавна.
Один только факт, изложенный в статье Андрея Кратенко Конкурент Бунина, разговаривает о многом: Будучи родом из Восточного Казахстана, этот писатель достигнул славы в США и на Западе, а на отчизне он до сих пор практически не извес*тен. Родился в такой глуши и бедности, что о грамотности можно было только мечтать, а он стал медиком философии Оксфордского университета. Всю жизнь предназначил литературному творчеству, российские писатели-эмигранты выдвинули его на Нобелевскую премию, но он отказался конкурировать с Иваном Буниным и снял свою кандидатуру. 
Примечательно произнес о нем Игорь Сикорский: Для меня имеет ценность только та литература, которая содержит в для себя смысл назидания. Посреди наибольших писателей этой категории я считаю двух: Достоевского и Гребенщикова. Достоевский, оживляя в мирное время, предсказал кошмар будущего, тогда как в твореньях Гребенщикова, который живет в наше трагическое время, мы находим надежду и предвидение более ясного грядущего, невзирая на все несчастия теперешнего денька. Говоря о писателе, всегда охото вновь и опять цитировать его. Вот как он сказал о собственном детстве, казалось бы, полном мучений и прошедшем в нужде: Никогда не приходилось мне сожалеть о том, что издавна минули детство, отрочество, юность. Может быть, это поэтому, что я один из многих, которые считают свое истиннее самой счастливой порою, как бы ни была она омрачена действительною тяготою жизни... Да, я считаю жизнь мою действительно счастливой, и, может быть, поэтому мне чужд острый пессимизм, как чужда и жалость к людям, не умеющим сделать свою жизнь благовидной, невзирая на то, что в их руках было больше способностей, ежели в моих. 
Я себя не отношу к исследователям творчества Гребенщикова, просто являюсь великим поклонником его удивительного таланта. Превосходно известно высказывание А. Куприна: Наше поколение может безмятежно умереть и может быть спокойно за судьбу российской литературы..., ибо заместо нас останутся юные и профессиональные Гребенщиков, Чапыгин и другие. Да и сам объем творчества писателя поражает. Как отмечают его исследователи, за 45 лет, прожитых за рубежом, им написано около 30 томов художественных и публицистических творений, множество стихов на российском и британском языках, 10-ки драм, рассказов, набросков. К этому переч*ню можно добавить 600 лекций, прочитанных им в США.
Как знаменито, Жора Дмитриевич Гребенщиков родился в Шемонаихинском районе Восточно-Казахстанской области. К тому же он нам не просто земляк. Отец его был сыном хана-кочевника. Сам Гребенщиков в книжке Гонец. Письма с Помперага так писал о собственном папе: С самого юношества его травили, били, нарекали нехристью. Когда-то прадед его словно бы был одним из Алтайских ханов, а дед его был похищен русскими вместе с табуном лошадок и маленьким был взят в рабство. Вот почему и отец мой никогда не мог выбиться из нужды и рабского ярма шахтера. То, что он имел восточные корешки, видно и по облику писателя, где очевидно проступают азиатские черты лица. 
Гребенщиков на генетическом уровне ощущал свои корешки. Броско, что издательство, которое на паях организовали Рерих и Гребенщиков в Нью-Йорке, именовалось по-казахски Алатас, то есть Пегий камень. Кстати, многие его современники отмечали, да и исследовательница творчества писателя Светлана Царегородцева утверж*дает: Гребенщиков свободно обладал казахским. Это видно по многим его творениям, в первую очередь по этнографическому очерку Каркаралинский мещанин. Безусловно, казахская тематика занимает довольно приличное место в творчестве Гребенщикова. Он в свое время перевел с польского поэму Густава Зелинского Киргиз.