Книга " Сорняк обвивший сумку палача"Сюжет 4 главы ,,,,, пж

Я постояла еще миг, немного подавшись вперед, чтоб рассмотреть, вступают ли ее капающие слезы в реакцию с пористой поверхностью надгробия. Слезы, насколько мне знаменито, состоят преимущественно из воды, хлористого натрия, марганца и калия, а известняк в основном из кальцита, растворяющегося в хлористом натрии,  но только при больших температурах. Так что если температура на кладбище Святого Танкреда не возрастет неожиданно на несколько сот градусов, маловероятно, что тут произойдет что-то с химической точки зрения любознательное.

Я отвернулась и пошла прочь.

 Флавия

Я обернулась. Она протягивала ко мне руку.

 Извини,  произнесла она.  Просто у меня был ужасный денек, с самого утра.

Я остановилась, потом медленно, осмотрительно зашагала назад, в то время как она утирала глаза тыльной стороной ладошки.

 Для начала, Руперт был в гадком настроении, еще до того, как мы уехали из Стоутмура. Опасаюсь, мы поссорились из-за пустяка, а позже еще фургон это просто стало последней каплей. Он ушел, чтобы найти кого-нибудь, кто его починит, а я что ж, вот я тут.

 Мне нравятся ваши рыжие волосы,  произнесла я. Она тут же прикоснулась к ним и улыбнулась, почему-то я знала, что она так сделает.

 Морковкина вершина, меня так дразнили, когда я была в твоем возрасте. Морковкина вершина! Помыслить только!

 Вершины моркови зеленоватые,  увидела я.  Кто таковой Руперт?

 Кто таковой Руперт?  переспросила она.  Ты шутишь!

Она ткнула пальцем, и я повернулась посмотреть: на тесной дорожке в углу кладбища стоял старый фургон остин-8. На его крыле броскими золотыми знаками, все еще различимыми, несмотря на толстый слой грязищи и пыли, были слова Куколки Порсона.

 Руперт Порсон,  объяснила она.  Все знают Руперта Порсона. Руперт Порсон и белка Снодди в Волшебном царстве. Ты что, не лицезрела его по телеку?

Белка Снодди? Магическое царство?

 У нас в Букшоу нет телека,  произнесла я.  Отец считает, что это грязное изобретение.

 Твой отец необычайно разумный человек,  произнесла она.  Твой отец, без сомнения

Ее прервало железное дребезжание болтающегося щитка цепи, когда викарий, покачиваясь, вырулил из-за угла церкви. Он слез и прислонил собственный видавший виды рэли к наиблежайшему надгробию. Пока он шел к нам, я раздумывала над тем, что каноник Дэнвин Ричардсон не являет собой образ типичного сельского викария. Он крупный, широколицый и добрый, и, если бы у него были татуировки, его можно было бы принять за капитана 1-го из тех проржавевших бродячих пароходов, которые утомилось тащатся из 1-го купающегося в солнце порта в иной по бог знает каким колониям, еще оставшимся у Британской империи.

Его темное церковное облачение было перепачкано и покрыто полосами известковой пыли, как будто он падал с велосипеда.

 Проклятье!  произнес он, заметив меня.  Я растерял велосипедный зажим для брюк и порвал брючину в клочья,  и потом, отряхнувшись по пути к нам, он добавил: Синтия убьет меня.

Глаза женщины расширились, и она бросила на меня быстрый взор.

 Не так давно она выцарапала иголкой мои инициалы на всех моих вещах,  продолжил он,  но это не посодействовало мне не утрачивать вещи. На прошлой неделе листы для гектографа для приходского бюллетеня, за неделю до этого медную дверную ручку от ризницы. Это поистине сводит с разума. Привет, Флавия,  поздоровался он.

это надобно для тебя было\вопросительный символ\