Озаглавь 1-ю часть рассказа,разбейте 2ю часть на 6 махоньких долей.МОЙ ДОМ  

Озаглавь 1-ю часть рассказа,разбейте 2ю часть на 6 малюсеньких долей.
МОЙ ДОМ
1 часть
Маленький дом, где я живу в Мещёре, заслуживает описания. Это былая баня, бревенчатая изба, обшитая сероватым тесом. Дом стоит в густом саду, но почему-то отгорожен от сада высочайшим частоколом. Этот частокол - ловушка для деревенских котов, любителей рыбы. Каждый раз, когда я возвращаюсь с ловли, коты всех мастей - рыжеватые, черные, сероватые и белоснежные с подпалинами - берут дом в осаду. Они шныряют вокруг, сидят на заборе, на крышах, на ветхих яблонях, подвы-вают друг на друга и ожидают вечера. Все они глядят не отрываясь на кукан с рыбой - он подвешен к ветке ветхой яблони с таким расчетом, что достать его почти невероятно.

Вечерком коты осторожно перелезают через частокол и собираются под куканом. Они подыма-ются на задние лапы, а передними делают быстрые и проворные взмахи, стараясь зацепить кукан. Издалече кажется, что коты играют в волейбол. Потом какой-нибудь дерзкий кот подпрыгива-ет, вцепляется в кукан мертвой хваткой, висит на нем, качается и старается оторвать рыбу. Другие коты бьют от досады друг друга по усатым пастям. Оканчивается это тем, что я выхожу с фонарем из бани. Коты, застигнутые врасплох, бросаются к частоколу, но не успевают перелезть через него, а протискиваются между кольями и застревают. Тогда они прижимают уши, накрывают глаза и начинают отчаянно вопить, прося пощады.

Осенью весь дом засыпан листьями, и в 2-ух махоньких комнатках становится ясно, как в облетающем саду.

Трещат печи, благоухает яблоками, чисто вымытыми полами. Синицы посиживают на ветках, пересыпа-ют в горле стеклянные шарики, звенят, трещат и глядят на подоконник, где лежит ломоть темного хлеба. 2 часть .В доме я ночую изредка. Большая часть ночей я провожу на озерах, а когда остаюсь дома, то ночую в ветхой беседке в глубине сада. Она заросла бешеным виноградом. По утрам солнце бьет в нее сквозь пурпуровую, фиолетовую, зеленоватую и лимоновую листву, и мне всегда кажется, что я просыпаюсь снутри зажженной елки. Воробьи с удивлением заглядывают в беседку. Их смертельно занимают часы. Они тикают на врытом в землю круглом столе. Воробьи подбираются к ним, слушают тиканье то одним, то другим ухом и позже сильно клюют часы в циферблат.

Особенно хорошо в беседке в тихие осенние ночи, когда в саду шумит вполголоса неторопливый вертикальный дождик.

Холодный воздух чуть качает язычок свечки. Угловатые тени от виноградных листьев лежат на потолке беседки. Ночная бабочка, схожая на комок серого шелка-сырца, садится на раскры-тую книжку и оставляет на страничке тончайшую блистающую пыль.

Благоухает дождиком - нежным и совместно с тем острым ароматом влаги, сырых садовых дорожек.

На рассвете я просыпаюсь. Туман шуршит в саду. В тумане падают листья. Я вытаскиваю из колодца ведро воды. Из ведра выскакивает лягушка. Я обливаюсь колодезной водой и слушаю рожок пастуха - он поет еще далеко, у самой околицы.

Я иду в пустую баню, кипячу чай. На печке заводит свою песню сверчок. Он поет очень звучно и не направляет внимания ни на мои шаги, ни на звон чашек.

Светает. Я беру весла и иду к реке. Цепной пес Удивительный почивает у ворота. Он лупит хвостом по земле, но не поднимает головы. Удивительный издавна привык к моим уходам на рассвете. Он только зевает мне вслед и шумно охает.

Я отплываю в тумане. Восток розовеет. Теснее не доносится запах дыма сельских печей. Остается только молчание воды, зарослей, вековых ив.

Впереди - пустынный сентябрьский денек. Впереди - затерянность в этом громадном мире пахучей листвы, травок, осеннего увядания, затишливых вод, облаков, низкого неба. И эту затерян-ность я всегда чувствую как счастье.