Прошу, сама не справлюсь,даю, сколько пожелаетеСредства худ выразительности в этом малюсеньком

Прошу, сама не справлюсь,даю, сколько пожелаете
Средства худ выразительности в этом махоньком отрывке:

Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали сильное сложение, способное переносить все трудности бродячий жизни и смены климатов, не побежденное ни развратом столичной жизни, ни бурями искренними; пыльный бархатный сюртучок его, застегнутый только на две нижние пуговицы, дозволял рассмотреть ослепительно незапятнанное белье, изобличавшее повадки порядочного человека; его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлен худобой его бледных пальцев. Его походка была халатна и ленива, но я увидел, что он не размахивал руками, - верный признак некой скрытности нрава. Вобщем, это мои собственные замечания, основанные на моих же наблюдениях, и я совсем не желаю вас вынудить веровать в их слепо. Когда он погрузился на скамью, то прямой стан его согнулся, как будто у него в спине не было ни одной косточки; положение всего его тела изобразило какую-то нервическую слабость: он сидел, как посиживает бальзакова тридцатилетняя кокетка на собственных пуховых креслах после мучительного банкета. С первого взора на лицо его я бы не отдал ему более 20 3-х лет, желая после я готов был дать ему 30. В его усмешке было что-то детское. Его шкура имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так великолепно обрисовывали его бледноватый, благородный лоб, на котором, только по длинном наблюдении, можно было заметить следы морщин, пересекавших одна другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минутки гнева либо искреннего беспокойства. Невзирая на светлый цвет его волос, усы его и брови были темные - признак породы в человеке, так, как черная грива и темный хвост у белоснежной лошадки. Чтоб докончить портрет, я скажу, что у него был немножко вздернутый нос, зубы ослепительной белизны и коричневые глаза; о глазах я обязан сказать еще несколько слов.
Во-первых, они не смеялись, когда он хохотал! - Для вас не приключалось замечать таковой странности у неких людей?.. Это признак - либо злобного нрава, либо глубочайшей неизменной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они блистали каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться. То не было отражение жара душевного или играющего воображения: то был сияние, сходственный блеску гладкой стали, ослепительный, но прохладный; взгляд его - непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял по для себя досадное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзостным, если б не был настолько хладнокровно безмятежен. Все эти замечания пришли мне на разум, может быть, только потому, что я знал некие подробности его жизни, и, может быть, на другого вид его произвел бы абсолютно разное воспоминание; но так как вы о нем не услышите ни от кого, кроме меня, то поневоле обязаны довольствоваться этим изображением. Скажу в заключение, что он был вообщем очень недурен и имел одну из тех оригинальных физиономий, которые неподражаемо нравятся женщинам светским.