Помогите переработать в сжатое изложение этот текст! Если бы книжкам грозил

Помогите переработать в сжатое изложение этот текст! Если бы книгам грозил глобальный потоп, я бы поторопился построить ковчег, в который попробовал бы пленить всех собственных любимцев. Само собой очевидно, что чем меньше был бы ковчег, тем мне было бы трудней и грустней. Если бы можно было брать с собой сотку книжек, затруднения мои были бы не так велики, как если бы выбор был ограничен десяткой. И уж нестерпимо тяжело было бы мне, если бы десятку уменьшили до трёх-четырёх.

А всё-таки. Какие же из миллионов книг вошли бы в число заветных?

Первая книжка это, конечно же, стихи Александра Пушкина. Ничто не имело и не имеет для духовной жизни моей, для жизни в Великолепном того значения, какое имел и имеет Пушкин. Он пришёл ко мне с колыбели, он остается со мной до конца. Он был всегда со мной и в деньки радости, и в деньки печали, и в часы труда, и в годы войны. Это была единственная книга в моём военном багаже.


2-ая книжка это Война и мир Льва Толстого. Это книжка глубочайшего проникновения в человечий материал. Никто не умел и не умеет так смотреть в человека, так разуметь, так открывать, так обожать и жалеть его. Этой громадной книжке должны, в той либо другой мере, почти все писатели, писавшие после Толстого.

3-я книга это Мёртвые души Николая Гоголя. Гоголь явление чрезвычайное. Мне кажется, никто не писал неустрашимее и доказательнее. Образы Мёртвых душ невозможно оспорить. Страшная притча, рассказанная им, великолепна и бесчеловечна одновременно. Иной таковой никто придумать и поведать пока не сумел. При этом никто не сумел быть настолько великолепным и столь великолепным в описании уродливого.

Четвёртая книжка это стихи Владимира Маяковского. Я не люблю Маяковского, и потому мне нелегко осмелиться брать его с собой. Он слишком много якает. Он бесцеремонен, груб и лишне нередко пускает в ход локти, форсируя к тому же свою лужёную глотку. Он постоянно наступает всем на ноги и не считает необходимым оправдываться. Но я почёл за благо примириться. Я глубоко благодарен Маяковскому, много потрудившемуся над ликвидированием всяческих культов всяческих личностей. Он самый современный из современных писателей. Он современен весь, полностью, с головы до пят, стихом, душой, материалом, манерой, хваткой, характером, неуравновешенностью, словарём, отношением к прошлому, истинному и будущему. Он боец всегда и во всём. Он первооткрыватель и первопроходец. Он профессиональный Колумб. Это его призвание и его специальность. Прекрасная и ни с чем не сопоставимая специальность.