ПОМОГИТЕ. !!! 20БАЛЛОВ. 2-ой час ожидания подходил к концу, когда Женя

ПОМОГИТЕ. !!! 20БАЛЛОВ.
2-ой час ожидания подходил к концу, когда Женя в конце концов вошла в кабинет отца, где Савелий Петрович, озадаченный и хмурый, читал какое-то заявление. Что надо? резко спросил он, не поднимая глаз. Женя, удивлённая его тоном, не сразу ответила. Это я, папа! с достоинством произнесла Женя. Я обязана побеседовать с тобой. Вчера, на праздничке, ты сказал, что молодёжь не должна уезжать из совхоза, что мы основная сила, без которой тяжело будет строить новое, развивать то, что уже изготовлено. Я тоже, как все наши ребята, решила остаться, а в университет поступать можно и на заочный. Вот пришла посоветоваться: если я останусь в совхозе, то как, по-твоему, за какую работу мне взяться? Может, совместно с Руфой на утиную ферму? Савелий Петрович опьянел воды. Хорошо, побеседуем смирно. Ты запомнила мою речь и напрасно: я не для тебя произносил мою речь, не для тебя! А для их, усвой ты это, ты же взрослая и обязана разуметь. Мне начальнику, владельцу нужно, чтоб молодёжь осталась в совхозе, ведь это сила нашего хозяйства, его молодая кровь, юная идея, это его будущее. Я должен мыслить о будущем моего хозяйства, если даже меня самого тут не будет. Так почему же я... Поэтому. Садись и слушай. И не вскакивай, когда с тобой разговаривают. Женя покорно села, не сводя с отца обширно открытых, практически напуганных глаз. Слушай, Женя, мягко и искренно сказал Савелий Петровичей глас его стал бархатным, поверь мне, я знаю, что такое труд в сельском хозяйстве, почём фунт зла. Я знаю, что такое -холод, промокшие ноги, непогодица когда надо убирать хлеб, засуха когда нужен дождик. Знаю, что такое нехватка рабочей силы, когда на огороды наступают полчища сорняков либо вредителей, когда хлеб и лён остаются неубранными в поле. Сельское хозяйство подвержено всяким капризам и неожиданностям природы, стихиям, с которыми мы пока ещё не умеем управляться. Вот засеял ты поле, выходил колос тяжёлый, чуток не до земли клонится... Думаешь урожай будь здоров! И вдруг туча, град и за 10 минут всё, что взлелеял, пропало: одна изломанная, вбитая в грязюка трава... Так если все решили остаться... По-до-ожидай! Савелий Петрович хлопнул по столу рукою. Возьмём другие отрасли. Ферма, утки, романтика! На словах. На бумаге. А на деле постоянно в грязи, постоянно с мокрыми, красноватыми руками, постоянно в сапогах с налипшей глиной. И так всю жизнь! Вот и вся романтика! 3ачем для тебя эти утки? Ты поступишь в институт, получишь истинное образование, будешь учительницей, а потом начальником школы... Подумай ещё! Женя сидела бледноватая, с недвижным, будто застывшим взором, а Савелий Петрович поймал портфель и быстро вышел из кабинета. Женя не успела шагнуть на крыльцо, как его машина фыркнула газом и скачком сорвалась с места. Женя вышла на улицу, изумлённая тем, что услышала. 3елёный мир совхозной улицы, цветущих палисадников, лохматой ромашки у кромки жёлтой от зачерствевшей глины дороги принял её в свою тишину. Но Женя шла и не лицезрела ничего: ни алых костров мальвы, ни цветущих лип над крышами, ни подёрнутых синевой далеких лесистых косогоров... Чувство невиданного разочарования оглушило её, как удар. И это собеседовал с ней отец, которого она так бесконечно уважала. Он разговаривал с ней на данный момент, как самый заключительный горожанин! Пускай всё делают они: Руфа, Ваня, Юрка, Вера Грамова все, кто угодно, но не она, поэтому что она директорская дочка Женя Каштанова! Женя не заметила, как взбежала на бугор, как спустилась к озеру. И тут, у тихой, стеклянно-голубой воды, легла в высшую травку. За все её восемнадцать лет была ли когда-нибудь минутка, чтоб она в чём-нибудь не поверила папе? И тут, у тихой воды, она вдруг сообразила, что отец произнес ей правду, что он, как отец, вправду желает для неё наилучшей доли, чем совхозная жизнь утятницы! Но он дал право выбора конкретно ей, не запретил, не настоял на собственной воле, а сказал размышлять ещё! И это понимание принесло ей облегчение, а решение остаться всё крепчало в её сознании...