Сочинение на тему "Проказы матушки зимы"

Проказы матушки-зимы

До чего же прекрасно вокруг! Лёгкий морозец, тихо падающий снег - будто и взаправду Бабушка-Вьюга свою перину взбивает - летит пух, летит и кружится над всем миром, засыпает и засыпает наши дороги, совсем превратившиеся в направления. :)
Я начинала писать в этом журнале в июле 2004 года, только что окончив Институт. Тогда я работала в Российском Музее, и практически всё лето прошло в кабинете. Но порой всё же удавалось вырваться куда-то за  город. И вот был у меня тут где-то летний пост  с того года "Поля и козье молоко". Тогда мы с моей подругой Настей поехали в Павловск, и там через парк, полями и какими-то дорогами пришли в Пушкин. По дороге забрели в сельский домик, где хозяйка угостила нас козьим молоком и семейными пирожками. Кажется, ничего особого-то и не было в этой поездке. Но для нас в ней было какое-то чудо. Был горячий денек, ясно светило солнце, наши юные быстрые ножки шли и шли. Мы никуда не торопились, мы просто услаждались своим маленьким походом. Мы с Настей нередко вспоминаем эту поездку.
И вот в это воскресенье, когда в Питере стояли морозы, я с друзьями отправилась в Павловск кататься на лыжах. Забавно, мы как школяры перелезали через забор - как и тогда с моей Настей. У всех ребят были лыжи, а мне мы брали в прокате. На лыжах я не стояла 2 года - заключительный раз это было в Москве, в Серебряном бору. Ноги и тело абсолютно забыли, как двигаться. Позже вроде вспомнила под руководством Серёжи, и я всё же как-то поехала. Желая плелась я всё время в конце, и остальным приходилось меня ожидать. Зато у их были перерывы. Я, как понимающий дело экскурсовод, поделилась информацией, что вообщем-то суммарная протяжённость всех дорожек Павловского парка одинакова расстоянию от Петербурга до Москвы и попросила не увлекаться, а то уедем... до Бологова . :) Я ехала и вспоминала ту летнюю прогулку. Зимой народу здесь было не меньше, поэтому что парк очень благовидный, в нём  много гор и склонов, с которых катаются на "ватрушках". Навстречу мчались такие же, как мы, раскрасневшиеся, с окрашенными седоватым инеем ресницами, бородами и локонами лыжники-любители. Я непрерывно сходила с лыжни, кого-то пропускала... :) А вокруг! Горы-косогоры, покрытые белоснежными коврами, "прозрачный лес вдалеке темнеет, и ель через иней зеленеет". Ну как здесь без Александра Сергеевича!..
Час катания подходил к концу, можно было бы прокатиться ещё часик, но я теснее была не в мощах. Мы сняли лыжи и сели на скамеечку и пили чай из термоса и ели бутерброды. Сникерс замёрз и перевоплотился в камень, им можно было бы забивать гвозди, но он откусывался, и мы посмотрели его в разрезе. :) Удивительный денёк выдался, мы получили массу впечатлений, а главное - ни с чем не сравнимое наслаждение. От этого удовольствия у меня, правда, до сих пор ноги болят, и вчера я с трудом подымалась по лестницам Консерватории. Но оно того стоило!

Разозлилась старуха-зима, задумала она всякое дыхание со света сжить. До этого всего она стала до птиц добираться: надоели ей они своим воплем и писком. 

Подула зима морозом, посорвала листья с лесов и дубрав и разметала их по дорогам. Некуда птицам деваться; стали они стайками собираться, думушку думать. Собрались, покричали и полетели за высокие горы, за голубые моря, в тёплые страны. Остался воробей, и тот под стреху забился. 

Лицезреет зима, что птиц ей не догнать: набросилась на животных. Запорошила снегом поля, завалила сугробами леса, одела деревья ледяной кожурой и высылает мороз за холодом. Идут морозы один иного злобнее, с ёлки на елку перепрыгивают, потрескивают да пощёлкивают, животных стращают. Не испугалися звери: у одних шубы тёплые, иные в глубочайшие норы запрятались; белка в дупле орехи грызёт, медведь в берлоге лапу сосёт; заинька, прыгаючи, нагревается, а лошадки, коровки, овечки давным-издавна в тёплых хлевах готовое сено жуют, тёплое пойло пьют. 

Пуще злится зима - до рыб она добирается: высылает мороз за морозом, один иного лютее. Морозцы резво бегают, молотками звучно постукивают: без клиньев, без подклинков по озёрам, по рекам мосты строят. Замёрзли реки и озёра, да только сверху, а рыба вся вглубь ушла: под ледяной кровлей ей ещё теплее. 

- Ну, постой же, - размышляет зима, - дойму я людей, и шлёт мороз за морозом, один иного злее. Заволокли морозы узорами оконницы в окнах; стучат и в стенки, и в двери, так что брёвна лопаются. А люди затопили печки, выпекают для себя блины жаркие да над зимою похихикивают. Случится кому за дровами в лес ехать - наденет он тулуп, валенки, рукавицы тёплые да как примется топором махать, даже пот прошибёт. По дорогам, словно зиме на хохот, обозы потянулись: от лошадей пар валит, извозчики ногами потопывают, рукавицами похлопывают, плечами подёргивают, морозцы похваливают. 

Огорчительнее всего показалось зиме, что даже малые ребятишки - и те её не опасаются! Катаются для себя на коньках да на салазках, в снежки играют, баб лепят, горы строят, водой поливают да ещё мороз кличут: "Приди-ка пособить! " Щипнёт зима со злобы 1-го мальчика за ухо, иного за нос, даже побелеют, а мальчишка поймает снегу, давай тереть - и разгорится у него личико, как огнь.