Составьте письменный доклад "Правители городка Глупова и их свойства." Помогите,

Ой блин. Нет. Это не химия

Пародия на знаменитое произведение присваивает тексту некоторую псевдодостоверность, почти фельетонную трактовку истории, серьезность и драматизм момента приглашения чужого правителя: Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Прибываете княжить и обладать нами становится несерьезностью и нелепицею. Ибо мир города Глупова мир зазеркалья, где действуют законы от неприятного. Не хотят князья идти управлять глуповцами, да и тот, который возжелал, ставит над ними собственного же, глуповского вора-новатора. Последующие главы представляют читателю летопись, обрисовывающую жизнь глуповцев в различные периоды истории при различных правителях (вновь же летопись прием, необходимый для творения большего правдоподобия, жизненности творения). Глава же Опись градоначальников представляет целую череду уродливых, гротескных, вздорных персонажей, по той либо иной причине выполняющих роль градоправителей. И вроде бы имеют они обычные имена, фамилии и отчества, смотрятся как люди и имеют достаточно обычные беспомощности и недочеты, но при этом в каждом из образов содержится нечто абсолютно умопомрачительное, потустороннее, оттого еще более ужасное. Однако каковой люд, такой и царь. Водящие собственный род от древних головотяпов, неспособные без помощи других выбрать для себя правителя из числа своих же единоплеменников, глуповцы по природе чрезвычайно начальстволюбивы. Они ощущают себя слабосильными сиротами, оставшимися без какой бы то ни было опеки, поэтому самодурства Органчика принимаются как спасительная строгость. Вся нелепость ситуации кроется в слепом повиновении человеку, у которого в голову вмонтирован органчик, проигрывающий две фразы: не потерплю и разорю. Обычны для Глупова такие правители, как Иван Пантелеич Прыщ, голова которого заполнена фаршем, француз Дю-Марио, при ближнем рассмотрении оказавшийся девушкой. Но кульминацией абсурдного перечисления становится Угрюм-Бурчеев, прохвоет, задумавший обхватить всю вселенную. Его побеждают безумные идеи по установлению единичных уравнивающих порядков как в городе, так и в бешеной природе. Для того чтоб Глупов подходил его измышлениям, горожанам приходится дословно убить его, кротко подчиняясь указам властителя-самодура. Его бредовые идеи и слаженные деянья приводят к погибели и глуповцев, и градоначальника, что значит бедность, бессмысленность его мыслях перед законами живой природы.
Нужно сказать также о таких интересных персонажах, как Иван Матвеевич Баклан ростом 3-х аршин и трех вершков, происходящий по прямой линии от самой высочайшей в Москве колокольни Ивана Большого и гибнущий от преломления во время разразившейся бури; Никодим Осипович Иванов, который был настолько малого роста, что не мог вмещать пространных законов, погиб от натуги, усиливаясь понять сенатский указ и многие иные.
Внедрение сатиры и фантастики при создании образов градоправителей абсолютно неслучайно оно было продиктовано необыкновенностями творческого задания. Описываемые персонажи не обязаны были быть абсолютно гротескными при всей их чепухи и фантастичности, они обязаны были связываться в сознании читателя с ( ходом реальной истории, то есть должны быть узнаваемы. Так, вспоминая о свойствах Никодима Осиповича Иванова, настолько малого, что его ум был неспособен вмещать несколько законов сразу, читатель обязан разуметь, что вздорные свойства взяты автором из реальной истории.
Дело в том, что с середины XVII века по 1825 год было издано бессчетное количество законов, составивших порядка сорока пяти томов. Такое же количество томов с законами вышло в свет при Николае I и Александре II. особенностью определения этих законов являлась невозможная пространность и запутанность формулировки. Поэтому и обычному человеку было немудрено лопнуть от натуги, пытаясь вместить в себя несколько законов сразу.
Вообщем исследователи находят в неких фигурах реальных исторических деятелей. Так, к примеру, в виде Негодяева есть нечто от Павла I, в фигурах Микаладзе и Грустилова от Александра I, в Перехват-Удалом от Николая I.
Глуповская история, по сути собственной, является противоисторией. Это забавная, гротесковая оппозиция реально существующему миру, насмехающаяся через текст летописи саму историю. Но и тут не изменило творцу тонкое чувство меры. Пародия дозволяет, исказив действительность, рассмотреть в ней нечто забавное, легкомысленное. Но Щедрин не запамятывает о том, что объектом его пародии и шутки является самое суровое понятие понятие исторического хода страны. История 1-го городка была несколько раз экранизирована, ставились спектакли, эти деяния проходили с чрезвычайным фуррором. Но пробы перевести творенье на зарубежные языки была неудачной чужая речь не способна передать в полной мере оттенки смысла и юмора, вложенные в ткань текста трудолюбивой рукой автора